НОВЕЛЛА «ТАВЕРНА НЕ УЙДЁШЬ!», ЧАСТЬ 12

Поделиться в соцсетях

Клэй стоял на коленях перед телом матери – здесь, позади цветущего фиолетового палисандрового дерева. Он пощупал пульс на её сонной артерии, на запястье, прислонил ухо к сердцу – в который уже раз после того, как выволок тело из таверны через чёрный ход. По его щекам текли слёзы. В этот момент он выглядел одновременно и страдающим, и мужественным, и нежным; с волосами, прилипшими к вискам, со скорбным выражением лица, с глазами, светящимися небесным блеском.
— Мама! Мама!

От её существа уже ничего не осталось, немилосердная судьба овладела телом, душа ушла от него и устремилась на небо, в поисках иных опор. Лицо приобрело трогательное и умиленное выражение, смерть смягчила его тяжёлые черты. Клэй вынул из кармана свой мобильный телефон, повертел в руках. На экране – десятки пропущенных вызовов, но он ничего не видел. И он спрятал трубку обратно. После чего полез во внутренний карман материнской куртки, куда, как он знал, она кладёт документы и ключи. Забрав всё это, он поднялся и бросился обратно к таверне. Свой пикап он нашёл возле пальм, метрах в тридцати от заведения, по ходу движения. Забрался внутрь, завёл двигатель. Стал сдавать задом. Он уже собрался развернуться, чтобы поехать к палисандру, где находилось тело матери, но, передумав, сдал ещё на несколько метров назад и остановился прямо напротив входа в таверну. Немного не доезжая фасада здания был припаркован Cadillac Escalade, рядом Chrysler Voyager. В заведении было темно, и только в конце зала, у барной стойки, горел тусклый свет. Мелькали какие-то тени.
Клэй стиснул руль.
— Они убили маму!
Отъехав задом ещё, чтобы образовалось достаточно места для разгона, он переключил передачу и вдавил педаль газа в пол, держа курс на стеклянный фасад здания. Грузовик на скорости проломил витринные стёкла, въехал в таверну, разбрасывая вокруг мебель, и доехал до дальней стены, послужившей ему тормозом. От сильного удара стена пошла трещинами. Зеркало, вделанное в дверь туалета, разлетелось вдребезги. Открылась дверь пикапа, и из кабины выбрался Клэй. Его спасла подушка безопасности. Сейчас его взгляд упёрся в невидимую точку. Лицо страдальчески исказилось, он неслышно зашевелил губами. Наконец, через некоторое время, он вышел из транса, сфокусировал взгляд и узнал в мужчине, зажатом между бампером пикапа и отделанной камнем стеной, Карла Юргенса, своего дядю. Острый крюк – декоративный элемент кованого светильника, вошёл верзиле Карлу сзади в шею; и ему уже ничем было не помочь. Последовательность сегодняшних потрясений, в результате которых Клэй лишился своих самых близких людей, явственно отразилась на его юном лице. В углу, издавая громкие стоны, валялся кучерявый парень со связанными за спиной руками, отброшенный ударом бампера.
Испустив вопль, Клэй вытащил из бокового накладного кармана слаксов самодельную бомбу, щелкнув зажигалкой, поджёг бикфордов шнур, и положил взрывчатку на пол под то место автомобиля, где находится бензобак. После чего бросился из проклятой таверны вон. Он успел отбежать на приличное расстояние, когда услышал позади себя мощный взрыв. Обернувшись в ту же секунду, он увидел, как двухэтажное здание буквально подпрыгнуло, в нём выбило оставшиеся стёкла, частично разрушилась правая стена, увлекая за собой серединную часть здания и возник сильный пожар. Возле Клэя упал кусок шифера. Валил густой чёрный дым, сильным мощным пламенем полыхало всё внутри. Клэй зачарованно смотрел на пожарище.
Раздался второй мощный хлопок – взорвался газовый баллон на кухне. Огонь охватил всё здание, чёрный столб дыма потянулся вверх. Из выбитых взрывом окон второго этажа вырывались языки пламени. А стёкла разлетались на десятки метров от здания. И это обстоятельство, а также тот факт, что он стоит рядом с трассой, на которой образовался затор, заставило Клэя броситься в сторону пальм. Там, спрятавшись за деревом, он остановился. Осторожно высунул голову из-за ствола. Он успел вовремя – к месту происшествия подъезжали полицейские машины.
Открытым огнём полыхала задняя пристройка. Пламя достигало палисандровых деревьев – за которыми лежало тело его матери.
Тут он почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный телефон. Вытащив трубку, ответил:
— Алло! Кто? Мистер Спейси?!
***
— Наконец-то можно обоссаться!
Пожалуй, никогда ещё в этом туалете не звучали настолько искренние слова, как сейчас, когда Артур и Майкл добрались до писсуаров.
— Кто там подъехал? – сказал Артур, застёгивая ширинку.
Покрасневшие остекленевшие глаза Майкла не выражали ничего, кроме усталости.
— Кто бы то ни был, но он это сделал вовремя. Проклятый шизик вынес мне весь мозг.
— Оба оказались хороши, чего уж там. Интересно, чего там мамаша Юргенс. Упала она прям-таки эпично.
Майкл осматривал рану Артура – взяв пинцетом ватный тампон, обмакивал в бокале виски, после чего осторожно обрабатывал участок повреждения.
— Ничего, рана неглубокая, и если этот поганец не смазывал свои стрелы каким-нибудь ядом и не ковырял ими в собачьем дерьме, то, уверен, что всё обойдётся.
Тут они услышали выстрелы – один, второй, третий… шестой… Скользнув к двери, Артур задвинул щеколду. По его знаку Майкл выключил свет. Сейчас они бы могли поклясться, что им бы всей фантазии не хватило, чтобы представить, что там в заведении происходит.
Артур приложил ухо к двери:
— Похоже, к нам пожаловал ещё один киллер.
И мрачно добавил:
— Он это сделал вовремя… чтобы укокошить всех тех, кого не сделал ублюдок Клэй.
Майкл выразительно прижал палец к губам, и сам перешёл на шёпот:
— Без этого финального гостя пространство патологии как-то не вырисовывалось.
Артур остро вглядывался в темноту:
— Надо сказать Мородеру, чтобы держал тут чугунные мусорные вёдра на случай самообороны.
— Похоже, эти замечания придётся высказывать его наследникам.
Ничего опаснее пинцета у них не оказалось – они стояли в кромешной темноте в ожидании развязки. Майклу начинало казаться, что он провёл в этом кошмаре вечность, его родной дом, его семья, казалось, находятся на другой планете, и, ощущая разрыв пространственно-временного континуума, он поклялся себе, что, если выберется отсюда живым, то перестанет подавлять свою жену.
Прислушавшись, они с Артуром узнали зычный голос Карла Юргенса, а то, что он говорил, заставило их задрожать от страха. Потом его голос послышался почти рядом – он доносился из коридора, который от туалета отделяла тонкая стена.
Наступила тишина. Майкл с Артуром спокойно вздохнули, понадеявшись, что упырь убрался восвояси. Однако ночь, полная затаённых шумов и неожиданных событий, продолжалась. Карл вернулся в таверну, и они снова услышали его громкий голос. И новые выстрелы. Вжавшись в стену, они слушали этот голос, то приближающийся, то удаляющийся, вслушиваясь в то, что говорил Карл, угадывая его намерения. Помещение туалета наполнилось безумным страхом, страх стал осязаем, сжимал сердце, воображение рисовало самые ужасные картины. Духота сгущалась и давила. Майкл не мог унять мелкую дрожь. В ужасе, леденившем кровь, Артур осторожно вытер холодный пот со лба.
Тут они услышали грохот, звон разбитого стекла, рёв мотора, ощутили сильный удар, от которого стены заходили ходуном, посыпалась керамическая плитка, и в следующее мгновение Артур с Майклом оказались на полу. Через пробоину и трещины в стенах в помещение уборной проникал слабый свет. Поднявшись на ноги, Артур осторожно посмотрел сквозь пробоину и увидел капот машины.
— Чёрт, мы не сможем отсюда выбраться без посторонней помощи, – прошептал Майкл, потирая ушибленные места.
— Придётся ждать.
— Придётся. Но хорошие вещи стоят того, чтобы их подождать.
— Хорошие вещи?! – расслышав громкие вопли Джамала из-за стены, Артур непроизвольно повысил голос. – Ты говоришь: «хорошие вещи»? Наподобие тех, что тут недавно стреляли по людям, а потом въехали в ресторан на машине?
Сообразив, какие стены отделяют туалет от основного зала, а какая – от подсобного помещения, Артур стал бить ногой последнюю. Тонкий, треснувший от удара грузовика гипсолит легко поддавался. Артур отошёл к противоположной стене, и, с разбега ударив плечом препятствие, проломив его, вывалился в коридор. Майкл поспешил вслед за товарищем, но отверстие оказалось недостаточно широким. Артур схватил Майкла за руку и, что было сил, потянул на себя. Майклу показалось, что у него затрещали рёбра. В этот момент он дал себе ещё одну клятву: что, когда выберется отсюда, то непременно займётся спортом и начнёт худеть.
Наконец, он протиснулся в коридор. И они с Артуром бросились на выход – тем же путём, каким до этого воспользовался Клэй и по которому только что ходил Карл. Оказавшись на улице, они побежали прочь от этой чёртовой таверны, сквозь кусты, деревья, им хотелось бежать, бежать, бежать как можно дальше от этого проклятого места. Солнце уже давно не заливало всё жаром, воздух был прохладен и чист. Морской бриз доносил приятную свежесть. Ещё никогда они не ощущали, как прекрасно пахнет свобода.
И тут они услышали взрыв. Оглянувшись, сквозь заросли увидели то же, что Клэй с противоположной стороны таверны. Увидели, как рухнула стена с неимоверным грохотом, увлекая за собой часть здания. Над бесформенным нагромождением кирпича, камня, железа поднялся столб дыма и пыли. Дымное зарево охватило всё вокруг, и воздух как будто порыжел. Тяжёлый дым перемешивался с сыростью. Раздался второй взрыв. Из густого мрака выступал бугор, осыпаемый искрами пламени. Густой дым столбом поднимался над берегом. Дождь искр и пепла обрушился на деревья. Сажа, наполнявшая воздух – это всё, что осталось от заведения с таким странным названием и удивительной историей. Поднявшийся ветер раздувал пожарище, и пламя завывало, словно пасть прожорливого зверя.
В языках пламени плясала смерть.
— Там остались люди, – дрогнувшим голосом сказал Майкл.
— Но мы ничем не сможем им помочь.
Майкл посмотрел на часы: «Как говорится, дом горит, а часы идут». Артур увидел Клэя – тот промелькнул вдалеке и скрылся за деревьями.
— Талантливый говнюк этот Клэй: лучник, пиротехник, поэт.
— Да уж, – откликнулся Майкл. – Но чтобы понять и оценить этот талант, нужно забыть тысячу вещей: в первую очередь то, что убивать людей – это нехорошо.
Он всё ещё не отошёл от пережитого кошмара, всё отодвинулось в какую-то даль и поглотилось неким чувством дистанции, ослепительный свет пожарища разрушал материальность форм, а отсутствие звонков (мобильный телефон забрал и разбил Клэй) дополняло это чувство.
Как в бурю фонари на мачтах кораблей, тускло мерцали звёзды. Иссиня-чёрное небо источало мглу. Майкл сфокусировал взгляд на ярких огнях города, до его слуха донёсся шум автострады, вой полицейских сирен. И в этих звуках растворились крики миссис Юргенс, вопли умирающих, в этих звуках отчетливо слышалась яростная радость жизни.
КОНЕЦ

Оставить комментарий