Карибский кризис. Глава 17

Поделиться в соцсетях

Глава 17,
В которой рассказывается, как была поставлена работа Совинкома с Волгоградским кардиоцентром, а также описаны случаи сбоев этой отлаженной работы
Кардиоцентр закупал расходные материалы по котировочным заявкам. Хотя в столицах уже шли поползновения, чтобы отнять у бюджетополучателей право самостоятельно тратить свои деньги и передать его специальным комитетам при администрациях соответствующих территорий.

И в волгоградской городской администрации уже формировался соответствующий департамент. Как будто в этих комитетах будут работать не люди, а специально выращенные ангелы, которые не знают, как договариваться с поставщиками насчет комиссионных. В областной же администрации пока не делалось резких телодвижений в эту сторону. У власти находилась так называемая старая гвардия (речь идет о 2004-2005гг). И пока на месте Николай Максюта, губернаторствующий уже третий срок подряд, ничего не изменится. То есть начальник облздравотдела и главный врач кардиоцентра, которым губернатор многим обязан, сохраняют свои должности и работают так, как привыкли. А в кардиоцентре привыкли следующим образом. Заместитель главного врача получал заявки от заведующих отделениями на расходные материалы: рентгенпленка, шприцы, шовный материал, реанимационная расходка, химреактивы, и так далее, и отправлял (должен был отправлять) фирмам-поставщикам (координаты которых брал из справочника) запросы – так называемые котировочные заявки. Получив от фирм коммерческие предложения, заместитель составлял таблицу, в которой сравнивались цены и условия поставки на одинаковые позиции. После чего созывалась комиссия, состоящая из заведующих, главного экономиста и начмеда (все сотрудники кардиоцентра), на которой утверждались поставщики, у которых кардиоцентр будет закупать продукцию для своих нужд.
На самом деле заявки никуда не отправлялись, коммерческие предложения от московских и петербургских компаний изготавливали этажом ниже, в отделении реабилитации, в кабинете 1-093 – в офисе Совинкома. В сейфе хранились печати всех известных фирм, на компьютере сделали их бланки, так что котировочные комиссии были поставлены на поток. Выигрывал всегда Совинком или же аффилированная компания – чтобы не выглядело слишком подозрительно, почему это бюджетная организация постоянно закупает на одной и той же фирме. Заместитель главврача звонил сотрудникам Совинкома – замдиректора Ирине Кондуковой или сразу офис-менеджеру Елене Николовой, которая обрабатывала заявки, и говорил, например: «Мне нужна рентгенпленка Фуджи 50 упаковок – несите котировочные заявки от трех фирм плюс сразу ваш счет на оплату».
На местах сидели люди, а не роботы, и периодически возникали сбои.
Весной 2004 года в офис Совинкома с целью встречной проверки пожаловали проверяющие из областного КРУ, проводившие проверку кардиоцентра. Недавно принятая на работу главбух раскрыла сейф и стала выкладывать на стол перед проверяющими все подряд документы, среди которых оказалась масса поддельных бланков фирм-участников конкурса котировочных заявок и много чего другого, что свидетельствовало о том, что кардиоцентр не рассылает, как положено, заявки на иногородние фирмы, а все документы конкурса изготавливаются в офисе Совинкома. То есть конкурс является фикцией – грубейшее нарушение законодательства! У одной из проверяющих случилась форменная истерика. К счастью, она никак не засвидетельствовала факт наличия поддельных документов (секретарь утверждала, что если бы проверяющая захотела, то могла бы забрать все бумаги и составить любой акт выемки документов – бухгалтер была настолько напугана и растеряна, что отдала бы всё что угодно и сама бы отдалась – тут же на столе). Бухгалтерша так до конца и не поняла свой промах, и впоследствии, когда её увольняли, твердила, как заведенная: «Мне же сказали показать бумаги для конкурса, вот я и показала». Проверяющие (в количестве двух человек) ретировались, секретарь тут же отзвонилась Ирине Кондуковой, та велела убрать все левые документы из офиса, примчалась сама, прогнала бухгалтершу, и встретила за бухгалтерским столом скандальную проверяющую, когда та нагрянула в сопровождении грозных сотрудников областного КРУ (её коллега-свидетельница, которая была с ней в первый раз, почуяла неладное и отказалась от дальнейшего разбирательства). Скандалистка-проверяющая потребовала раскрыть сейф и показать те самые документы, которые видела тут пару часов назад. Ирина послушно раскрыла сейф и вынула оттуда официальную бухгалтерскую отчетность Совинкома. У проверяющей глаза полезли на лоб, она стала требовать ТЕ САМЫЕ документы, стала перечислять названия фирм, но Ирина смотрела на неё непонимающим взглядом: «Вы что, женщина, вы находитесь в офисе Совинкома, какие еще другие фирмы?» Проверяющая потребовала сюда бухгалтера, но Ирина ответила, что является здесь единственным бухгалтером, больше никого нет и никогда не было. Тогда проверяющая заявила, что хочет видеть сотрудницу, сидевшую на этом месте два часа назад. Но ей ответили, что, кроме Ирины, здесь никого не было.
Позеленевшая от злости наивная проверяющая, думавшая что левые документы будут ждать её возвращения, не смогла ничего доказать. Но дело получило огласку, для расследования назначили несколько комиссий, и пришлось обращаться к знакомому силовику, Иосифу Григорьевичу Давиденко, который уладил вопрос при помощи заместителя губернатора. По деньгам это вышло в сто тысяч рублей.
Тупая бухгалтерша была уволена, Ирине я сделал внушение: чтобы навела в документах порядок и жестче контролировала сотрудников.
История компании изобилует разнообразными острыми ситуациями, одна из которых была связана уже не с нашими просчетами, а просчетами сотрудников кардиоцетра.
Так, например, однажды сотрудники областного комитета по ценам пришли к заместителю главврача кардиоцентра с рутинной проверкой. Их интересовала формальная сторона вопроса, в их компетенцию не входила проверка подлинности всех документов. То есть, если все бумаги в порядке, – их это устроит. Замглавврача сам не особенно разбирался в документах, поскольку занималась ими Лена Николова (наш офис-менеджер), и он, представив её проверяющим как свою помощницу, велел ей показать им интересующие их бумаги.
И тут произошло непонятное. Все настолько привыкли к этой рутине с котировочными заявками, и к этим частым комиссиям, которые уже никто не принимал всерьёз – придут, пять минут поковыряются в бумагах, потом полдня сидят пьют чай – что очередной визит проверяющих прошёл незамеченным. И никто не понял, как они оказались в планово-экономическом отделе и раскопали документацию на поставки оксигенаторов производства итальянской фирмы Dideco, хрянящиеся там, а не у заместителя главврача. Этот раздел они затронули впервые – Халанский тщательно оберегал его от постороннего внимания, так как лично занимался закупками данной продукции. Эта область оставалась неохваченной Совинкомом (среднемесячный объем составлял около миллиона рублей, другим белым пятном были кардиостимуляторы, закупки которых отслеживали лично главврач кардиоцентра и начальник облздравотдела). Когда я впервые услышал об этой теме от Игоря Быстрова, тогдашнего заведующего кардиохирургией, то принялся двигать продукцию, конкурирующую по отношению к Dideco, но сразу понял, что это бесполезно. У Халанского сложились личные отношения с московским представителем Dideco, и, бывая в Москве, они встречались и Халанский забирал свои 15% (о чём не особенно скрывал). Оксигенаторы предназначались для реанимационного отделения, но Маньковскому, его заведующему, ничего не обламывалось с этого (обычная практика была такова, что фирмы-поставщики платили администрации и втайне от руководства – еще и заведующим, так как в противном случае те могли создать кошмарные сложности). Инвазивный Игорь Быстров вытребовал у руководства Dideco 5% для себя (втайне от Халанского). А Маньковский, конечный потребитель продукции, остался ни с чем. Это было равносильно тому, как если бы он, обойдя Быстрова, получал на Johnson&Johnson 5% за шовный материал, которым шьёт Быстров, заведующий кардиохирургией.
Маньковский после отъезда Быстрова в Петербург сделал робкую попытку выпросить на Dideco для себя 5%, но у него не получилось. Тогда он, проведя маркетинг, нашёл альтернативных поставщиков с более дешевой продукцией и попытался сориентировать на них Халанского. Но тот в упор не замечал низкие цены и продолжал заказывать у Dideco. Игнорируя существование целого штата сотрудников, отвечавших за формирование заказа и закупок, Халанский лично отслеживал всю цепочку – начиная от старшей медсестры реанимации и заканчивая главным бухгалтером, проводившим платёж. На Dideco знали только его голос и больше ни с кем не обсуждали заявки оксигенаторов.
У Маньковского это стало идеей фикс – показать всем, что Халанский слишком попирает приличия, что кардиоцентр закупает оксигенаторы по сильно завышенным ценам, и что главврач постоянно путается и создаёт проблемы для работы реанимационного отделения, – не разбираясь в продукции, и при своей занятости не имея возможности заниматься этой мелочевкой. Но Халанский был другого мнения и 15% с миллиона рублей ежемесячно – это не мелочи. Ради этого можно уделить десять минут времени, взять у медсестры заявку, позвонить в Москву и заказать продукцию.
Маньковский попытался подключить меня к оксигенаторному противостоянию, снабжая прайс-листами и требуя, чтобы хозяин Совинкома и его сотрудники провели через администрацию кардиоцентра нового поставщика. Но я и сам не стал, и запретил своим людям связываться с оксигенаторами во избежание проблем. То, что Халанский верен раз и навсегда выбранному поставщику – это было хорошим знаком. Значит, если кто-то попытается изжить Совинком, то встретит такое же сопротивление.
И вот, проверяющие из областного комитета по ценам добрались до бумаг, касающихся закупок оксигенаторов. И встали в ступор – а где котировочные заявки, предложения других фирм, где конкурс?! Они не могли представить, что в кардиоцентре может быть допущено такое грубое нарушение правил. Два дня они, что называется, катали вату – ждали объяснений. И эти объяснения были, просто те, к кому обратились проверяющие, не могли их дать. Налицо была разобщенность в работе руководства кардиоцентра – прежде всего потому, что данный вопрос единолично замкнул на себя главный врач.
И заинтересованное лицо не замедлило появиться в гуще событий. Маньковского видели с проверяющими, потом к их компании примкнула журналистка, корреспондент местной газеты «Городские вести», в которой уже на следующий день появилась статья на целый разворот – «В областном кардиоцентре воруют бюджетные средства через карманную структуру под названием Совинком». Журналистка явно поспешила с выводами, и тиснула статью, не получив официального объяснения, на основании услышанных от разных людей фраз: «волгоградская фирма Совинком» (это она услышала в планово-экономическом отделе), «без конкурса закупаются оксигенаторы по завышенным ценам» (это ей шепнул Маньковский), «директор Совинкома келейно встречается с главврачом по выходным дням» (донесли охранники). Эти фразы были скомпилированы и на выходе получилась разгромная статья, в которой присутствовал полный набор штампов и газетных страшилок, которые с таким удовольствием хавает тупой обыватель: коррупция, плохая медицинская помощь, мафия обкрадывает народ.
Халанский, узнав об этом, не повёл и бровью. Начальник областного комитета по ценам отозвал проверяющих и приостановил проверку. Определенный резонанс получился на заседании областной думы, когда трое мудаковатых депутатов, уцепившись за долгожданный инфоповод, подняли истерику и подали запрос с требованием полномасштабной проверки кардиоцентра и его «карманной структуры», фирмы Совинком. Им ответили, что данные организации и так проверяют чаще, чем установлено законодательством, но депутатам это показалось недостаточно и они отправили запрос в прокуратуру.
Руководство кардиоцентра так и не снизошло до объяснений. Контролирующие организации (облздравотдел, областной комитет по ценам, КРУ), которые должны были (кому???!) как-то отреагировать, также сохраняли ледяное спокойствие. Какое им дело до того, что пишут в прессе? Кто читает, тот пускай волнуется. А к ним официально никто не обращался и у них нет данных о нарушениях. В итоге крайним оказался Маньковский. Поначалу он, испугавшись резонанса, взял больничный и спрятался дома. Но когда он увидел своё имя в газетах – на него ссылалась журналистка – его испуг достиг крайней степени, и он бросился защищать главврача, чтобы тот не подумал, будто поднявшаяся шумиха – его рук дело. Маньковский сам собрал все документы, подтверждающие, что продукция компании Dideco явлется эксклюзивной и московское представительство – единственный авторизованный дилер в России (Халанский держал наготове железобетонные документы даже из Министерства здравоохранения), кроме того, сам, как заведующий реанимационным отделением, присягнул, что никакой альтернативы оксигенаторам Dideco на сегодняшний день не существует.
Что касается газеты «Городские вести» – там напечатали витиеватое объяснение: мол, проверка показала, что закупки в кардиоцентре проводятся в строгом соответствии с законодательством.

Оставить комментарий