Карибский кризис. Часть 3, глава 75

Глава 75,
О том, как продолжала работать хитроумная схема с Казьмирчуком и его знакомыми фирмачами, а также о том, что нашлись такие люди, которым не нравятся халявные деньги

Через неделю после прибытия в Петербург у меня предсказуемо вырубилась мобильная связь. Из-за границы с запозданием пришли счета за роуминг, и образовался овердрафт – рекордная сумма минус $3,270. Обычно за границей я наговаривал по сотовому не более $600. И, как обычно, я выбросил сим-карту и купил новую, сэкономив таким образом три тысячи двести семьдесят долларов. Что называется, сэкономил – значит заработал.
Вставив новую симку в трубку, я отзвонился всем друзьям и знакомым, чтобы они узнали мой новый номер. Самым эмоциональным откликом на мой звонок была реакция Арины – оказалось, она никак не может до меня дозвониться и обсудить важные вопросы: во-первых, Елена Заплавная реально помогла с ДНК-анализом, и святой Иосиф получил подтверждение, что родившиеся от Тани дети – его, и теперь, помимо денег, что полагаются врачам из лаборатории генетики, надо как-то отблагодарить Заплавную; во-вторых… есть один личный вопрос, и Арина спросила, когда я буду в Волгограде. Я сказал, что приеду в ближайшие два-три дня.
Очень своевременно кардиоцентр перечислил два миллиона рублей – почему-то на расчетный счет Волгопромбанка, так что я велел срочно отправить мне эти деньги в Петербург. Это было прямо счастье какое-то – компаньоны попросили снять со счета полтора миллиона, чтобы раздать комиссионные нужным людям на заводе, ну и немного себе на карман. Мне недолго пришлось ломать голову, где перехватиться – как раз подоспели указанные деньги из кардиоцентра. Заказанного Казьмирчуком товара как раз хватало, чтобы закрыть образовавшуюся перед кардиоцентром задолженность. Полученную от поставщиков под его гарантию продукцию мы отгрузили кардиоцентру. Как только в Волгоград был отправлен данный товар, я позвонил Ирине Кондуковой, чтобы обрадовать её и узнать, не нужно ли чего ещё, может, у меня не вся информация по клиентам, которым мы должны допоставить товар. Пока эти лохи-фирмачи ведутся и отпускают нам продукцию под гарантии Казьмирчука, надо по максимуму использовать эту тему. Но вместо благодарности я выслушал от Ирины поток брани:
— …какого хрена, всё уже заказано, надо только оплатить, а ваши отгрузки – я знаю, всё опять запутаете! Ты ломаешь все схемы, которые я выстраиваю с поставщиками! У нас распланирован график поставок, оговорены все скидки!
И прочая, и прочая…
Не слушая её, я строго приказал выставлять клиентам счета только на Внешторгбанк, а если что поступит в Волгопромбанк, немедленно перечислять мне в Питер. У неё были какие-то свои договоренности с менеджерами Эгамеда, Б.Брауна и Джонсона по поводу объемов закупок, и она была недовольна тем, что тот же товар берется у дилеров из других регионов и эти продажи не пойдут её знакомым в план. Кроме того, при уменьшении объемов был риск, что нам уменьшат скидку. Но в данный момент мы имели ситуацию, когда надо думать о спасении руки в целом, а не нагноившегося мизинца.
Ирина попыталась что-то сказать про договорённости и скидки, про то, что «Югмедсервис» ведёт переговоры со всеми нашими стратегическими поставщиками, про «карающую руку Иосифа Давиденко», но я холодно попрощался и положил трубку.
«Сумасшедшая», – подумал я и позвонил на всякий случай в Волгопромбанк. Поговорив с управляющей Кировским филиалом самым сердечным образом, я сообщил, что уволил Расторгуева, который так не понравился сотрудникам банка, уволил еще несколько человек, вредивших общему делу, и во избежание недоразумений попросил все платежи проводить только с личного согласия генерального директора, то есть моего.
— Вы будете звонить операционистке, и только потом она будет проводить платеж? – уточнила управляющая.
— Да, мы с ней знакомы, она знает мой голос, поэтому таким образом…
Закончив разговор, я поразмыслил немного и позвонил исполнительному директору Совинкома, Павлу Дурову, затем своему брату, Максиму, и продублировал сказанное управляющей банковским филиалом.
Вечером этого дня мне позвонил на трубку Максим, я как раз только вышел из авиакассы на углу Малой Морской улицы и Невского проспекта, куда заходил взять билет на Волгоград. Максим в красках сообщил мне последние новости. «Звезда» – так теперь все называли Ирину – после разговора со мной забрала у Юли (бухгалтера) чековую книжку, в которой оставалась последняя подпись генерального директора (то есть моя), и поехала в Волгопромбанк. Там она попыталась снять со счета 150 тысяч рублей, но операционистка, сославшись на соответствующее распоряжение управляющей, отказала в выдаче денег. Вернувшись в офис, Ирина учинила скандал. Оказалось, она хотела снять деньги и отвезти их святому Иосифу, которому был задержан очередной платеж. В таких тяжелых условиях, кричала она на весь коридор, смертельно опасно ссориться с Иосифом Григорьевичем, и сейчас, когда сорвался жизненно важный платеж, она умывает руки и уходит.
— Теперь Совинком уже ничто не спасет, – злобно бросила она в лицо Павлу, дико вращая глазами. – А вы! Вы ебитесь тут, как хотите! Я ухожу!
И она пошла, набирая на ходу старого седого полковника, а дозвонившись, принялась жаловаться на меня и моих «безмозглых прихвостней». Это слышали санитарки, стоявшие в коридоре и поспешившие обо всём рассказать всем, кто был готов это выслушать.
— Святой Иосиф пускай курит писю до тех пор, пока сам не позвонит и не объяснит мне своё поведение, – сказал я брату, – а Звезде было запрещено с ним общаться и вообще у неё нет полномочий решать финансовые вопросы.
— Надо говорить «не было полномочий». Она ушла, – напомнил Максим.
Я вздохнул почти что с облегчением.
— Ну что ж… умерла, так умерла… Я вылетаю в Волгоград, ждите меня послезавтра.
Закончив разговор, я бодро зашагал по Малой Морской в сторону Исаакиевской площади, где оставил машину. В последнее время меня ничто уже не изумляло, но сейчас я был изумлён… своей реакцией на уход одного из лучших сотрудников. Но, увы, из бизнес-леди она превратилась в ходячий кошмар. Она выкидывала номера один другого круче и непонятно, чего от неё ждать дальше.
Позже до меня дошло: сегодняшний её уход не был первым… и возможно, будет не последним. Этот Терминатор запросто может вернуться.
«Ну уж нет! Врёшь, не придёшь, а если придёшь, мы тебя назад не примем!» – решительно сказал я себе.