это были цветуёчки, далее пошли ягодки
Менеджер по разгибанию скрепок Антон Ерофеев
Был в тесных отношениях с менеджером по скреплению бумаги.
Они часто зависали у менеджера по потреблению морфея,
С менеджером по расширению сознания методом джаги-джаги.
Менеджер по разгибанию скрепок Антон Ерофеев
На дух не переносил коллегу по работе менеджера по завариванию кофе
Потому что тот в свою очередь не любил менеджера по любви к котофеям,
И не верил в менеджера по страданию на Голгофе.
А менеджер по скреплению бумаги Виктор Рукавишников
Ненавидел менеджера по удалению крошек из клавиатуры
Потому что менеджер по удалению крошек из клавиатуры Наталья Вишникова
Не реагировала на либидо Виктора Рукавишникова или просто была дура,
Скорее всего, она была просто дура, так считал ВикторРукавишников,
Но на самом деле она была в люблена в менеджера по протиранию пыли на мониторе
Вильгельма Ивановича Покрышкина
И часто выражала это письменно с помощью менеджера по написанию на стене и заборе.
Поэтому менеджерыАнтон Ерофеев и Виктор Рукавишников
Очень часто зависали у менеджера по потреблению морфея
Чтоб Виктор Рукавишников мог забыться и не думать о Натальи Вишниковой
Чтоб Антон Ерофеев мог забыться и не думать о менеджере по любви к котофеям.
***
Женщина с огромной нереально огромной грудью
Пытается рассказать мне о Фудзияме
Я задумчиво правой рукой почесываю поседевшие муди
В своем забытом всеми богами ашраме
Ноосфера вздыбилась желанием выебать мой гипоталамус
А я прячу от губ твоих член, как голову прячет страус
Накрыло дыханием свежих идей, которые дышут на хуй
Я взорвавшись в тебя, косте лобковой шепчу: Анечка, не балуй
Лошадиная структура последнего ночью и может быть днём ковбоя
Трахает тебя в рот, а чуть позже в анус, ни лёжа, ни сидя, не стоя
Небо хочет что-то шепнуть, но, увы, оно онемело тысячу лет назад
Твой язык ненавязчиво ныряет в твой же онемевший от ожидания зад
Твоя пизда, как книга, как Евангелие, которое шепчет о смерти
Я давно захотел умереть, я готов уже двести лет, только пугают черти
Мир, как сверкающий ночью фонарь, как Луна, что не влезет в рот
Я –Бог, а кто-то скажет, что я действительно ебанутый урод.
Я расчесываю поросль возле жаждущих вагины тестикул
А ты закричала во все горло, что это не твой артикул
Облака небесными иероглифами трогают части пещеристых тел
Хуяссе, только вчера я погрузиться в глубины твоей неисследованности хотел
Сутки прошли, а желание растворилось в дыхании фаллопиевых труб
Я как оголтелый трахаю остывший, осклизлый от времени труп
Пельмени не лезут в рот, хочется обрыгать весь этот грёбанный мир
Выпив пятьсот и пивом запив я иду в ожидающий смерти сортир …
***
Твой папа уехал в командировку
И ты меня в гости зовешь. Поебаться,
Твой папа — хозяин ментовки,
И с ним не люблю я бодаться
И мы сношались что было мочи
Кряхтела ты и дрожала вся.
«Браслеты» гремели под громом ночи
И ты престегнула, мразь и меня…
Твой папа мент (он суровый дядя)
С какого то хуя приперся домой.
Мне больно ебало он бил не глядя..
И стену чеканил моей головой…
«Ты Глеб, ты мудак, ты ебанный пидор!
Как смел ты дочурку мою поругать?
Как смел обкончать ты кошерный свитор?
Пойдем ка мудень могилу копать»
А я отвечаю ему в ответ
«Ты получишь, гнида, в ебало за Сталина
За свою дочку, за сочный минет»
И запускаю в ментяру валенок
Время выйграно. И убегаю я,
По снегу, по грязи, по скользкому льду…
Из окна сиганул. Я парень отчаянный,
И не сдамся треклятому папе-менту
Сгинь мент! Сгинь зараза! Я хотеть любить твоя дочка Оксана!
Сгинь нечитый, сгинь фуражка ебанная!!!
Крекс мекс фекс!
Крекс мекс фекс!
Блять! Блять! Блять!
ат-та-та!!!
***
Бабуля лезет в погреб торопливо
Ведь гость уже сидит и пьет не пиво
Бабуля несколько горбата от природы
Но очень ловкие как раз у нас уроды
Не хочется мне вспоминать об играх
Паралимпийских, но задача:
Ведь погребок с 13 года все хуячит
Как бы каргу там часом не прибило
Погреб не вечен, доски, те – говно
Бабуля всеж упорно лезет все равно
Глупа старушка мозг засох давно
И горбиком уперлась в старое бревно
И вдруг бревно сломалось и покатилось вниз
И бабушка за ним же, ну прям с осинки лист
И покосились сваи доски и карниз
И Крыша обвалилась издавая свист
Так завершился бабушкин поход
Заместо погребочка йобнули её
И рядом с самогоном свеклой и доской
Каргулька безмятежный обрела покой
***
Про прогулку за горстями грибов
Шла по улице, по узкой, за грибами я в лесок,
И внезапно повстречался очень странный мне дедок.
Он скосил своё глаз слепой – я заехала ногой,
Дед же сразу оклемался и чуть-чуть назад подался.
Но меня не объегоришь и уже не остановишь!
Я дала в глаз кулаком, (хоть оставила с яйцом),
Дед издал противный смрад, как ударила под зад.
Начал слать проклятья он, как дала я в силикон (О_о)…
Я, конечно, растерялась, но дедку ничуть не сдалась –
Я дала ему под дых, чтобы «здох стары жаних»!
Дед уже не смог и встать, только начал дико срать.
Тут уж я и не стерпела, и совсем уж осмелела:
Деду дала по бошке, и свалила налегке.
Вот и лес уж показался, и зачем он только сдался?
Вижу ёлки, вижу палки, и бабульку на каталке:
Инвалидка мирно катит, но с меня, пожалуй, хватит
Этих старых пердулей, этих грязных смердюлей,
И пошла своей дорогой мимо грязной и убогой.
Вот уж вижу я грибочки, всё на кочке, да на кочке…
Долго я их собирала, чуть домой не опоздала.
Как припёрлась я домой, так сварила суп грибной.
Вот супца того поела и чуть-чуть не обомлела:
Всё пошло вокруг кругом, по стене слон босиком
Побежал, а крокодил ему хобот откусил.
Так чуток покайфовавшись, до кровати не добравшись,
Засыпать я уже стала – всю землю вокруг засрала…
***
я пузатый человек
этой гребанной страны.
да нет же -люди мудаки !
а страна, как таковая —
напрочь отсутствует .
единый дух, родина с крыльца -это не про нас .
каждый за себя? неа !
вот подставить подчиненных окромя себя
-это мудрость нынешнего дня .
хотя жить в промежности уютнее ,
нежели в дырах, что ей сопуствуют .
волевые человеки те, что боссов ночью крошат
на капусту и подчиняют тем вражескую территорию .
на самом деле я худой и жилистый ,
а пузо от того, что сыт несправедливостью .
да и зависти у меня карманы, к тем схемам ,
что аккумулируют деньги годами.
***
Хуета Петропаловна
никогда не пропала бы,
если б жопой ебалась,
а не головой.
Когда муж защёлк! свой моцк на замок,
тишина душила мозгососущего клеща
в её мстительно-ревнивых глазах,
а веревка закончила то,
что начала тишина.
Хуета Петропаловна
никогда не пропала бы,
если б думала жопой,
а не клещом в голове.
***
Подержись моя родная,
За карман моих штанов.
Можеш смело сунуть руку,
К этму уже готов.
По играй со мной не много,
По ласкай меня чуть чуть.
Если хочеш но не много,
Подержи меня за тут…
Не дрожи приляг расслабься,
Нежно трусики сними.
Поцелуй меня родная,
Только сопли подотри.
Ты не думай что я пошлый,
Если что не так прости.
Я ведь добрый и хороший,
Только дай разок войти.
***
Григорий был примерным геем
Григорий письки уважал
Любил гулять он по аллеям
Закат вечерний провожал
И вспоминать любил Наш Гриша
Как был он геем малых лет
Чтобы потрогать чью то письку
Давал за то кулёк конфет
Детишки Гришу не любили
Дразнили, очень часто били
Но Гриша наш не унывал
И в детстве себе слово дал
Вот вырасту, найду парнишку
Который в радости и нет
Свою мне будет тыкать письку
И не попросит, блядь, конфет!
Григорий вырос, возмужал
Солидным пидором он стал
Но вот не знал герой наш Гриша
Что его час уже настал!…
И хоть Григорий — гей столичный
Был очень яркий персонаж
Ещё один дебил отличный
Заполнит тупостью наш сказ
Про Алексеича расскажем,
А был он сказочный дебил,
Он геев просто ненавидел
И за свой век троих убил
Да-да, Валерий Алексеич,
Он гомофобией страдал
Он геев брал за ягодицы
И геям попы разрывал
И геев он искал повсюду
На стадионах, в парках и в метро
И чтобы точно пойман был ублюдок
В гей-клуб решил зайти он заодно
А там уже знакомый нам Григорий
Своею жопою трясёт
И завидав он Алексеича
Ему кулёк конфет несёт
-Вот, предложу вам сладкой страсти,
Вы не откажете мне, нет?
Чтоб за кулёк конфет прекрасных
Мне дать подёргать ваш э-э-э пистолет
Наш Алексеич усмехнулся
В кармане финку он зажал
И жестом кротким, но приличным
На то своё согласье дал
Хотел Валера сделать каку
Хотел Григория убить
Засунуть финку ему в сраку
И там немного покрутить
Не видя зла в глазах Валеры
Григорий радостно бзданул
И взяв за руку кавалера
Его на выход потянул
-Поедем, друг, ко мне в квартиру
Тебе я сделаю сюрпрыз
И на диване, на кашерном
Любой твой выполню капрыз
Наш Алексеич тут подумал
-Вот это да, вот это шанс!
И вышла парочка из клуба
Где Ёлка пела про Прованс!
Как говорили мы в начале,
Все Алексеича Валерой звали,
Он падок был на алкоголь,
Сыгравший с ним такую злую роль!
Открыв глаза, Валерий Алексеич,
Не понял где он, кто он и зачем.
И с болью головной ужасной
Стал вспоминать вчерашний день.
-Тааак, вышел я из клуба,
с кем не помню
Ларёк пивной, да! Мы там водку пили
Очко болит, наверное вчера побили…
Но удивление Валеры
Не знало ужаса границ-
Пал на него взгляд гея
Из-под накрашенных ресниц
-Ну что мой милый, ты проснулся?
Я кофе, вот, тебе в постель принёс.
(Валерий Алексеич ужаснулся)
А к ночи на тебя напал понос…
Раздался крик ужасный тут же
Валера скинул простыню
-Ты что, педрило малодушный,
Втыкал в меня свою хуйню???
-Чего ж хуйню! Нормальный пенис,
Большой достаточно, красивый
Да ты и сам кричал мне ночью:
«Еби меня со страшной силой»
Валера взвыл: — Да что ж такое
Не мог я так себя вести
Наверно демон гомосячий в меня вселился
Бог прости!
Раздался звук тот час ужасный
Как будто пёрнул кит убийца
Валера рухнул четвереньки
Григорий вмиг перекрестился
Из жопы бедного Валеры
Возникла красная башка
С козлиной, маленькой бородкой,
Имелось так же два рожка
-Простите, граждане, молю,
За чудный секс, благодарю
Я Дьявол, будем же знакомы
Людей люблю я до истомы
Да только по причине внешности
Никто не тычет свои принадлежности
Вот и приходится вселяться в людей
Чтобы испытывать радость страстей
Валерий пал без чувств, бедняга,
Григорий, вдруг повеселел
Ну что ты, дьявольский скромняга,
Хотел нагих мужицких тел?
Я о тебе всю жизнь мечтал
И знаешь, много лет отдал
Чтобы найти тебя такого,
Тебя, рогатик, внеземного
А рожа дьявола в ответ:
Григорий! Больше смысла нет,
Искать какого-то другого,
Давай-ка ночку повторим мы снова!
Григорий тут, чего ж и нет
И вставил смело свой предмет
Он прямо в дьяволову пасть
Но приключилась вдруг напасть.
Прости, Григорий, чавкал дьявол
В аду не кормят нас совсем,
А ты без этой штуки больше
Не принесёшь, нам, мужикам проблем.
Мораль сей басни такова
Любите дьявола, рябята,
Ведь наша жизнь не так проста,
Почаще выражайтесь матом!
А геям мест средь нас уж нет
Ушли те времена былые
Где полководцы удалые
Солдатам делали миньет!
Но нам до них уж нету дел,
В стране творится беспредел
Развязка будет пусть жестока,
И смерть им всем — жрецам порока!
И по указу Президента
Про них мы снимем киноленту
Чтоб стало геям всем обидно
И геем было быть постыдно
