Не только лишь я считаю, что медицина переоценена. Многие, поумнее меня, тоже так считают.
Один знакомый профессор сказал: «Медицина – фирма без гарантий». Другой знакомый, руководитель судмедэкспертизы, сказал: «По точности медицина находится на 2-м месте после богословия».
И вот на глаза попалась книга Джулиана Шизера «Помогает ли нам медицина?» Автор рассуждает о положительных и отрицательных явлениях в медицине (в основном о последнем). Передозировка наркотических анальгетиков, прогрессирующий упадок общественного здравоохранения США (??!), резистентность к антибиотикам, бесполезное обследование и лечение, ожидания пациентов, разнообразные конфликты интересов, недостоверность и ограниченность медицины, чрезмерная диагностика и лечение, и в целом «избыток медицины».
Просто отрывки оттуда, плюс мои скудные мысли по этому поводу:
Благодаря успехам медицины, а также из-за внутреннего стремления к счастью люди принимают лекарства, чтобы избавиться от страданий, не обращая внимания на природу или причины своих страданий.
Могущественные корпорации, особенно фармацевтические компании, понимают, какую огромную прибыль смогут принести лекарства, которые исполнят желания покупателей и избавят их от страданий. Понятно, что врачи тоже хотят облегчить страдания своих пациентов. В частной, платной медицине подобное положение дел приносит прибыль, и могут возникнуть серьезные конфликты интересов. Пациенту нужен мощный болеутоляющий препарат. Врачу платят за то, чтобы он выписывал этот препарат. Естественно, врач будет его выписывать. Недостаток времени у врачей в сочетании с желанием пациентов получить помощь может привести к аналогичному результату.
Врач, который придерживается консервативного подхода о том, что боль иногда нужно терпеть, и который предупреждает, что лекарство со временем может навредить больше болезни, плывет против течения.
***
Впереди нас ждёт серьезная медицинская катастрофа: устойчивость к антибиотикам.
Отчасти это результат непрекращающейся дарвиновской борьбы за выживание между бактериями и антибиотиками, которые на них воздействуют. Бактериям свойственны случайные мутации, и некоторые из этих мутаций создают иммунитет; некоторые бактерии также приобретают иммунитет от других бактерий. Но широко распространенные злоупотребления этим механизмом, такие как чрезмерное назначение лекарств, их массовое использование в животноводстве и несоблюдение пациентами режима приема лекарств, ускоряет этот процесс. Появляются такие супербактерии, как МРЗС, или микробы с множественной лекарственной устойчивостью.
К сожалению, туберкулез (ТБ) — который, как мы думали, ограничивался только историей санаториев Викторианской эпохи — возвращается. В какой-то степени это действительно объясняется естественным отбором: выживают штаммы бактерий, устойчивые к антибиотикам. Эти бактерии размножаются. Но возвращение туберкулеза также является результатом плохого лечения и несоблюдения пациентами режима приема лекарств. Появляются штаммы туберкулеза, устойчивые к терапии первого ряда — также известные как штаммы туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ-ТБ). Больше всего тревожит появление штаммов, устойчивых к терапии второго ряда. Их также называют штаммами туберкулеза с широкой лекарственной устойчивостью (ШЛУ-ТБ).
Кризис антибиотиков — это еще и пример сбоя рынка в сфере медицины. Такой сбой может стоить жизни. Большинство фармацевтических компаний больше не проводят исследования антибиотиков. За последние сорок лет на рынок были выведены только два новых класса антибиотиков.
Статины обычно принимают на протяжении всей жизни, и поэтому они приносят долгосрочную прибыль. Антибиотики же принимают недолго. Поскольку антибиотики создают для устранения непосредственной угрозы жизни пациента, производители часто вынуждены снижать цены на подобные лекарства. Из-за того, что бактерии вырабатывают сопротивляемость к антибиотикам в течение короткого времени, их быстро снимают с продажи. Таким образом, фармацевтическим компаниям экономически невыгодно инвестировать деньги в создание антибиотиков.
***
Необходимо понять, что недостоверность — неизбежное свойство медицины. За исключением врачей, мало кто знает, насколько медицина недостоверна, несмотря на все утверждения о ее научности. Рассмотрим лечение двух распространенных заболеваний: рака простаты и боли в спине.
***
Неопределенность и беспокойство способствуют чрезмерной диагностике и лечению. Определения болезней расширяются, а диагностические пороги снижаются. Количество людей, находящихся в предболезненном, или преморбидном, состоянии, растет. Таким людям назначают лечение.
***
Личный выбор человека и стоящее за ним устройство общества гораздо более важны в борьбе с болезнями образа жизни, чем медицина.
***
Смерть перестает быть естественным концом жизни и становится медицинским событием, а учитывая цель медицины — ее провалом.
Мы больше не умираем спокойной и естественной смертью. Мы умираем в палатах интенсивной терапии, подключенные к множеству устройств, или в домах престарелых, среди чужих людей. Можно ли назвать такую медицину правильной? Что мы продлеваем — жизнь или страдания умирающих?
Несколько недель перед смертью пациента заполнены чередой больничных медицинских процедур, большинство из которых бесполезны. За последние 20 лет вышло множество исследований, доказывающих, что «неэффективное лечение» в конце жизни получило широкое распространение. Причин тому много: сложность точного предсказания наступления смерти, различные защитные механизмы психики — от боязни медицинского персонала получить судебный иск до нежелания, чтобы в их смену кто-то умирал. Врачи хотят доказать родственникам умерших, что они сделали всё возможное. Более 10% американцев с раком на последней стадии проходили химиотерапию в последние две недели жизни, несмотря на то что результата от нее не было. 8% перенесли операцию на последней неделе жизни. Неужели вот так мы хотим провести свои последние дни?
Акцент на высокотехнологичной терапии, подразумевающей подсознательный отказ принять неизбежность смерти, может привести к недооценке хорошей паллиативной помощи. Если врач понимает неизбежность смерти, он может облегчить процесс умирания пациента и дать ему шанс использовать оставшееся время своей жизни наилучшим образом. В настоящее время предсмертный медицинский уход сводится к бесплодным попыткам отсрочить неизбежное с помощью высоких технологий. Выгоду от такого подхода получают лишь производители и поставщики платных медицинских услуг. Необходимы ли такие большие затраты на эти бесплодные попытки?
***
Чрезмерная диагностика вредна. Врачи диагностируют болезни у здоровых людей, назначают ненужные и вредные лекарства и процедуры и бесцельно расходуют ценные ресурсы системы здравоохранения.
Когда количество лечебных мероприятий растет, а состояние здоровья не улучшается, мы сталкиваемся с избытком медицины.
PS. Подходя к больнице, что вы в первую очередь видите? Толпы курильщиков. Кто не курит, прогуливается, попукивая, по территории. Кто не прогуливается, сидит на диванчике в коридоре больницы, в холле, и трындит с соседями. Либо смотрит телевизор, или базарит по мобильному телефону. В палатах никого нет.
Это так они все болеют.
Если это больные, то я – китайский лётчик.
Не менее 80% пациентов в больницах не нуждаются в стационарном лечении, и не менее 90% вызовов «скорой» необоснованны.
Но людям надо болеть, им нужен диагноз, и, соответственно, «лечение». Зачастую болезнь – самое ценное, что у них есть.
Касаемо врачей – далеко не все могут сами себе признаться в том, что занимаются хернёй. Я, такой заслуженный-простуженный, кандидат-профессор… и вдруг «недостоверный» и «ограниченный». Это тоже в какой-то степени болезнь. Как больной имеет право на диагноз, так и врач имеет право заблуждаться.
