Он Украл Мои Сны — глава 142

Владимир Быстров никогда не устраивал выволочек накануне выплаты дивидендов – даже в начале деятельности, когда участники аккумуляторного проекта «Экссон» только притирались друг к другу, в период врабатывания, в те времена, в конце 2001 – начале 2002 года скандалы случались практически ежедневно и он частенько грозил Андрею «экстрадицией обратно в Волгоград». А сейчас, в середине 2004, за пару дней до очередной выплаты ему процентов с Совинкома, Владимир сделал Андрею очень строгое внушение по поводу организационных вопросов и бухучета. Помимо загадочной ситуации с платежом на Пауэр Интернэшнл и блокировании расчетного счета Экссона, произошло ещё одно событие, свидетельствующее о том, что бухучет запущен и волгоградские сотрудники ведут себя как мыши в отсутствии кошки. Налоговая инспекция бросила на расчетный счет инкассо – требование по уплате налога на сумму двадцать четыре тысячи рублей. Сумма незначительная, и если бы платежку прислал главбух, это бы не вызвало возражений со стороны компаньонов, Экссон всегда исправно платил налоги и Андрею вменялось в обязанность лишь оптимизировать налоговое бремя. Но то, что налоговая доначисляет налоги и шлёт в банк инкассо, а главбух ничего об этом не знает, это говорит о полном бездействии последнего.

— Двадцать тысяч – хрен с ним, заплатим, а если завтра пришлют инкассо на двадцать миллионов? – резонно заметил Владимир. – У нас обращается десятки миллионов, мы не можем зависеть от какой-то тупой кашолки, которая за всю жизнь не расплатится за ущерб!
И он был прав. При существующих оборотах налоговики, если зададутся целью, смогут насчитать недоимок на любую сумму, нарисовать инкассо, выслать его в банк и снять эту сумму со счета. В этой ситуации главбух был виноват ещё и в том, что налоговики доначислили налог, руководствуясь теми данными, что были поданы в налоговую самим главбухом. То есть, можно предположить, что в следующем месяце они даже без злого умысла могут доначислить уже не двадцать тысяч, а двадцать миллионов, если главбух проморгает и напишет в отчетности не те цифры!
С молчаливого согласия остальных компаньонов Владимир строго предупредил Андрея и призвал закрыть Совинком, а также избавиться от аптек, если этот побочный бизнес мешает основному делу – аккумуляторной компании Экссон. И даже отказался от получения дивидендов с инвестированных средств, если у Андрея проблемы и он не успевает и пообещал, что потерпит и не будет требовать немедленного возврата своих денег, а установит щадящий график погашения задолженности, чтобы не инициировать финансовый крах.
Андрей повинился и сообщил, что уволил главбуха, умолчав о подробностях увольнения, сказал, что передал полномочия по ведению бухучета аудиторской фирме Аудит-Стандарт, с которой имеет давний контакт, заверил, что контролирует ситуацию на Совинкоме и пообещал исправиться. По своей натуре он не мог выдать что-то другое, ибо уже достиг определенного уровня, заработал имидж успешного предпринимателя и ни при каких обстоятельствах не хотел его рушить. А признаваться в ошибках означало поставить себя на ступень ниже и сделаться в команде человеком второго сорта. Плюс привлечение конкурсного управляющего, представителя Ансимовых-Быстровых, на Совинком. Ансимовы настойчиво требовали чтобы он взял на работу их отца, Андрей устроил для него ознакомительный визит в кардиоцентр, а потом технично заволокитил это дело. В случае, если он заявит о своей несостоятельности, прекратит выплату процентов и начнет возвращать заемные деньги, то, скорее всего, компаньоны настолько серьёзно усомнятся в его деловых качествах, что задумаются над тем, чтобы от него избавиться. А этого Андрей боялся больше всего.
К тому же, он прекрасно знал цену обещаниям Быстровых. Сегодня они клянутся, что разделят пополам все радости и тяготы, доходы и убытки, а завтра будут душить за каждый день просрочки процентов. Когда речь заходит о деньгах, в них словно бес вселяется, они утрачивают над собой контроль и в гневе могут наговорить… и сделать всё что угодно.
Развивая мысль о блестящих перспективах Совинкома, Андрей поведал о ближайших крупных тендерах – в Волжском на два миллиона долларов, в ОКБ (Областная клиническая больница) и Областном онкодиспансере на общую сумму два миллиона долларов и в Михайловке на двенадцать миллионов (опять же долларов). Первый состоится в августе этого года, другие два – в начале следующего. Плюс куча менее крупных тендеров, которые поставлены на поток и Андрей уже даже не отслеживает суммы менее одного миллиона рублей.
Это были реальные планы, в доказательство Андрей предъявил копии подписанных государственных контрактов со спецификациями. Быстровых, чьи родители были из Михайловки, заинтересовал михайловский проект, который, к тому же, был самый крупный из всех. И Андрей рассказал, чтоʹ предпринял по данному вопросу. Во-первых, дважды туда съездил (Михайловка находится примерно в 200 км от Волгограда), познакомился с главврачом Михайловской ЦРБ (Центральная районная больница), который оказался настолько любезен, что принял у себя дома. В пользу Андрея говорил тот факт, что Совинком находится в областном кардиоцентре, главврач которого, Халанский, ранее возглавлявший облздравотдел, является большим авторитетом для главврача Михайловской ЦРБ. У Совинкома уже сложилась история продаж с Михайловской ЦРБ, руководство которой получало комиссионные (через менеджеров), поэтому Андрей сразу нашёл общий язык с главврачом. Который признался, что персонал недостаточно подкован и было бы неплохо привлечь грамотных специалистов к составлению спецификации.
Сказано – сделано, и Андрей договорился с Халанским, чтобы тот командировал заведующих отделениями кардиоцентра в Михайловку для составления техзадания под оборудование фирм, с которыми Совинком имеет дилерские отношения. Поездка состоялась (все расходы оплатил Андрей), и в данный момент специалисты работают над техзаданием.
По поводу денег вопрос остается открытым. Но главврач Михайловской ЦРБ, а также Халанский, располагают сведениями, что средства начнут выделять частями уже в этом году из областного и федерального бюджетов.
Как Андрей и предполагал, сердечное участие Владимира было только на словах. В день выдачи дивидендов (пришлось взять из тех денег, что перечислил кардиоцентр в счет погашения долга) Владимир, пересчитав банкноты, сказал:
— Чего так мало, витиеватый?!
— ??? – Андрей сделал удивленное лицо. – Точно десять процентов.
Владимир скорчил до того уморительную гримасу, что все буквально попадали со смеху:
— Проценты – это æ¥йня! Мы хотим окунуться в океан твоих доходов.
Он сделал вид, что ныряет в воду, и, изображая пловца, с характерными движениями закружился по кабинету. Остановившись, добавил:
— Когда уже мы помочим клювики – нормально, а не так, как сейчас?
Он брезгливо посмотрел на зажатые в руках деньги.
— Смотри, клюв совсем сухой! – с этими словами он поднес растопыренную ладонь к носу и стал двигать рукой в направлении от носа, будто вытягивая его. – Совсем клюв сухой, надо помочить его.
Ансимовы разразились таким хохотом, что под ними зашатались стулья.
Смех смехом, но непринуждённость, с которой Андрей расставался с деньгами во время выплаты процентов (прямо символ позитивных вибраций!), никак не соответствовала тому, что творилось при этом в его душе. Сроки окончательной стабилизации финансовой ситуации отодвигались на неопределенное время. Если в начале года он рассчитывал на апрель-май и связывал оздоровление с получением выручки от продаж продукции, полученной по вексельной схеме, то теперь, когда эта выручка вся ушла непонятно куда, оставалась надежда на предстоящие крупные тендеры. Или, в крайнем случае, придётся брать кредит в Волгопромбанке, чтобы заемными средствами, взятыми под разумный процент, погасить долги, проценты по которым превышают все разумные пределы. Действуя согласно этому плану, Андрей стал перечислять на расчетный счёт Совинкома в Кировском филиале Волгопромбанка практически все деньги, которые поступали на Экссон, а оттуда деньги перечислялись контрагентам Экссона, в назначении платежа указывалось «в счёт взаиморасчетов с ООО Экссон». Компаньонам объяснялось, что это делается «для оптимизации налогообложения». В Кировском филиале «Волгопромбанка» Совинком стал клиентом номер один. Управляющая принимала Андрея даже в выходные дни, и, если того требовали обстоятельства, вызывала нужных сотрудников (обычно его присутствие требовалось при перекредитовании – кредит был выдан сроком на год, но формально раз в квартал надо было иметь на расчетном счете сумму кредита, банк её акцептировал и на следующий день возвращал обратно, по бумагам это проходило как погашение и последующая выдача ссуды, на соответствующих документах Андрей как гендиректор фирмы должен был ставить свою подпись). При существующих оборотах собрать в нужный день два с половиной миллиона рублей для очередного перекредитования не составляло проблем.