M&D глава 76

Поделиться в соцсетях
sssssss

«Мой сын».
Когда Андрей в первый раз произнёс это вслух, слова прозвучали как-то странно. Сколько раз их нужно повторить, чтобы к ним привыкнуть? Впервые он сказал про себя эту фразу, когда на ультразвуковом исследовании выяснилось, что у них с Мариам будет мальчик.
И вот наконец он появился на свет.
Мариам ещё не отошла полностью от наркоза – ей делали кесарево сечение. Она через силу улыбалась, пытаясь что-то сказать. В палату вошла медсестра, держа на руках завёрнутое в белую пелёнку крошечное существо.


Андрей ожидал, что о ребенке оповестит крик, громкий плач, дрожание стен, осыпающаяся штукатурка. Он был поражён обыденностью этой минуты, что вот так просто войдёт медсестра и протянет ему его сына.
— Держите, папаша!
Андрей принял от неё драгоценную ношу, и медсестра вышла. Затаив дыхание, он разглядывал крохотное личико с закрытыми глазками, пухлыми щёчками и надутыми губками.
«Очень похож на Реваза, значит, весь будет в мать».
Он осторожно поцеловал малыша в щёчку, потом, осмелев, поцеловал ещё раз, и ещё.
— Покажи мне его, – сказала Мариам, немного приподнявшись и протянув руки.
Андрей ответил, присаживаясь:
— Осторожно, он спит.
Она в изнеможении уронила голову на подушку.
— Так держишь его и показываешь, будто ты его родил!
Оказалось, она его ещё не видела. Снова приподнявшись на локте, она рассматривала ребёнка.
— На кого похож?
— На тебя, немного что-то от Реваза.
Улыбаясь, они смотрели на малыша, бросая друг на друга счастливые взгляды.
Андрею стал понятен смысл выражения «быть счастливым здесь и сейчас». Бывали счастливые моменты в жизни, но всегда чего-то не хватало, какой-то детали, без которой полная картина не складывалась. Сейчас вдруг всё стало по-другому. Это было больше, чем счастье. Счастье – недостаточно возвышенно. Радость – недостаточно сильно. Блаженство – недостаточно сладостно. Умиротворённость – недостаточно безмятежно.
Кто-то вошёл в палату, и, подойдя к кровати, тихо произнёс:
— Сынок.
Казалось, самим сердцем были услышаны эти слова. Обернувшись, Андрей увидел своего отца.
Все прожитые им 27 лет растворились вдруг без остатка в настоящем, и уже не кто-то другой, а он сам был тем малышом в белом свёртке, над которым склоняется его отец. Появился маленький человечек, и жизнь потекла совсем по иным законам.
Молча постояв, отец вышел.
— Нам надо придумать имя, – сказала Мариам, – ведь он уже родился, теперь это можно обсуждать вслух.
— Альберт, – уверенно сказал Андрей.
— Я тоже думала об этом. Мне ещё нравятся имена Артур и Аркадий. Давай выбирать из этих трёх.
Совсем уже привыкнув к ребёнку, Андрей принялся его тормошить, затем, приподняв головку с плечиками, а ножки опустив, так, что тельце приняло почти вертикальное положение, сказал:
— Смотри же, разве не видишь – вылитый Альберт!
Мариам слабо улыбнулась. Так младенец получил, в знак приветствия, улыбку из нежных и чистых уст, ту улыбку, без которой, по выражению поэта, человек недостоин ни трапезы богов, ни ложа богинь.

Оставить комментарий